Повесть Е. Мурашевой «Класс коррекции» - книга, вызвавшая массу дискуссий и споров еще в рукописи, книга, получившая престижную премию в области детской литературы – «Заветная мечта, книга, поражающая своей безжалостной правдой и удивительной искренностью. » « «Дети, сегодня я прошу вас вспомнить о таком понятии, как милосердие!» В ответ на эту просьбу половина нашего класса «Е» весело заржала. Другая половина, та, у которой сохранились мозги, насторожилась. И было от чего. Я думаю, что в тот день это самое слово – «милосердие» - прозвучало в стенах нашего класса впервые за все семь лет, которые мы провели в школе. Почему? Так уж получилось. Не говорят в нашем классе такими словами. Отчего же теперь? Клавдия, наша классная руководительница, переминалась с ноги на ногу, ломала пальцы и закатывала глаза. Если бы Клавдия была лет на 20 моложе, то, наверное, в этот момент напомнила бы нам (тем, кто способен мыслить сравнениями) героиню Тургенева. Такого с ней на моей памяти тоже не случалось – обычно, заходя в класс, она сразу начинала истошно орать, и ни на какие романтические сравнения ее образ не напрашивался. Глядя на переминающуюся Клавдию, я сразу подумал о том, что наш класс решили расформировать прямо сейчас, не дожидаясь конца года. Все учителя нас давно этим пугали, и вот наконец свершилось. Но только причем тут милосердие?» - так начинается история, которая произошла с 7 «Е». Это повесть о том, о чем в школах молчат, о чем никогда не прочитаешь в отчетах методических объединений и педагогических советов. Это повесть о правде современной школьной жизни, жестокой и беспросветной, где слово «милосердие» в активный словарь не входит, где дети вынуждены придумывать себе другой, светлый, добрый и справедливый мир и жить в нем, а значит – умирать в этом. Школа как макромир показана У. Мурашевой, практикующим семейным и школьным психологом, с предельной откровенностью. Страшным и больным становится мир взрослых, а не мир по-настоящему больных детей. Клавдия Николаевна, классная руководительница 7 «Е», внушает молодому учителю географии, единственному, который встал на сторону ребят: «Школа – всего лишь слепок с общества в целом. Неужели вы не видите разделения «на классы» всего нашего мира? Бедные и богатые. Удачливые и неудачники. Умные и глупые… Школа не может изменить мир, который существует за ее пределами. Мы разработали для класса коррекции особые программы, учителя преподают там в условиях, приближенных к боевым, мы научили их читать, писать и считать, но поймите, мы не можем, изменить их судьбу!» Изменить свою судьбу приходится самим ребятам. Настоящим нравственным испытанием для класса коррекции, где собрались и дети алкоголиков, и больные, и запущенные, и изуродованные семейными ссорами, и просто трудновоспитуемые, стал приход (вернее – приезд на инвалидной коляске) новенького, мальчика с диагнозом «ДЦП». Мальчик из интеллигентной и любящей семьи (чуть ли не единственный в классе) , умный и ироничный, все время подтрунивающий над собой и своим недугом. Юра не только объединяет 7-й «Е» - он, как лакмусовая бумажка, неожиданно проявляет в ребятах доселе не востребованное: умение терпеть и защищать, заботиться и сопереживать, думать и мечтать. Юра обладает особым даром – уходить от страданий и безысходности в параллельный мир, где сбываются все желания. Мир «вечной весны», где есть земляничная поляна и придорожный кабачок «Три ковбоя», город с фонтанами и замок принцессы, мир, где можно обойтись без коляски и костылей и куда Юра организует «экскурсии» для своих одноклассников. И все же повесть – оптимистическое произведение, оптимистическое вопреки. Класс коррекции и существует вопреки всему – школьным порядкам, жестокости, болезням, нищете. Ребята сами познают значения слов «милосердие», «доброта», «дружба». Вывод из этой светлой повести с грустным финалом один – коррекция срочно необходима нашему обществу, всем нам. Повесть Е. Мурашевой абсолютно лишена педагогического морализаторство во многом потому, что история «класса коррекции» рассказывается от первого лица, от лица ученика. Законы школьного мира воспринимаются глазами ребенка и, возможно, от этого становится еще более страшным и непонятным. Этот прием использует и П. Герасимов, писатель, с творчеством которого связывают надежды русской литературы. Известность пришла к нему благодаря Интернету. Его рассказ «Нежный возраст», построенный в форме дневника подростка, в 2001 г. получил одну из премий электронных литературных сайтов, а потом был опубликован в журнале «Октябрь». Протест и бунт автора дневника («Как меня все достали. В школе одни дебилы. Сто учителя, что однокласснички. Гидроцефалы. Фракийские племена. Буйный расцвет дебилизма») сочетается с удивительной сентиментальностью и нежностью, что позволило говорить о появлении в современной прозе «неосентиментализма».

	Суббота, 04.05.2024, 21:43
	МОУ ООШ с. Скалистое

Главная \| Регистрация \| Вход	Приветствую Вас Гость \| RSS